В последнее время отдельные жители городов начинают переезжать в деревни на постоянное место жительства. Это тренд, пусть и не очень заметный. Если в начале двухтысячных на горожанина, уезжающего в деревню на ПМЖ, смотрели с удивлением, то сейчас ручеёк мигрантов в село журчит более отчётливо.

Кому-то и сейчас такая перспектива может показаться довольно пугающей, однако некоторые, несмотря на сомнения, всё-таки делают этот шаг и не разочаровываются. Такие жители есть и в Селижаровском округе, только не каждый готов рассказать о своём житье-бытье. Семьи Лосевых, второй год проживающие в деревне Бутырки, на предложение сразу откликнулись.

 Переписали сценарий жизни

В старину такие названия носили не слишком большие поселения крестьян или ремесленников вблизи городов, отделённые от них лесным массивом (от глагола «бутырить» – бить, что дословно означает нечто отбитое, оторванное).

Так оно и есть. От границы посёлка до Бутырок по гладкой дороге всего ничего.  Пятнадцать минут, и ты на вольных просторах. Проехав до конца деревни, новые постройки нашли сразу, они резко выделяются среди потемневших от времени домиков старожилов. Высокий дом из бруса соседствует с симпатичной низкой постройкой, пока не готовой для жилья, но это мы узнали позже. А через дорогу дом со столетней историей. Его строил дед военного пенсионера Сергея Николаевича Лосева, кто первый вернулся из столицы лет двадцать назад и начал здесь новую жизнь. Его взрослые дети оставались в городе, им тогда было за двадцать, но пришло время, когда и они перебрались в практически вымирающую деревню из перенаселённых мегаполисов. Переехали и прописались здесь, на родине предков. (далее…)

Какое это счастье видеть горящие любимым делом глаза! В канун Медового Спаса такой человек встретился в Большой Коше. А первой его «принадлежностью» к занятию пчеловодством стала увиденная в магазине баночка мёда. На вопрос «чей?», продавцы в один голос ответили: «Наш, местный. Александра Ивановича Суворова».

Он встретил у своего, недавно поставленного брусового дома. Тот, в котором семья лесника жила не одно десятилетие, сгорел в 2019-м. Тяжелейший удар для пенсионера, к которому судьба итак не благосклонна.

– Пчёлы помогают: лечат и душу, и тело. Ну и финансы приносят, – начал Александр Иванович, приглашая на пасеку.

Вместе с хозяином, облачённым в светлый костюм с вышитой эмблемой в виде пчелы, проходим на участок. На зелёном массиве эдак соток в двадцать, большая часть которого огорожена профлистом, несколько рядов пчелиных домиков. Раз, два… шесть, считаю.

– Восемнадцать, – подсказывает Александр Иванович и с благодарностью говорит о своих «девочках» – именно так называет пчёл. – Это они меня вылечили. Раньше мучился желудком, стал регулярно употреблять мёд – всё нормализовалось. А что худой, – окинул взглядом себя сверху донизу, – так это от природы. (далее…)

Мегафоновский номер её телефона упорно молчал. Бабушка, наверное, плохо слышит или на огороде, подумала. И вот долгожданное: «Алло, алло…»

На встречу Лидия Александровна согласилась не сразу: «Зачем? Я уже старая». Действительно, не молода. В апреле исполнилось 90. Жителей такого возраста с каждым годом становится всё меньше.

С виду она строга. На удивление, физически крепка. Хорошо дружит с памятью, читает, смотрит телевизор, предпочитая новостные передачи.

– Живу на два дома. Полгода здесь, полгода в Соблаго, – начала свой рассказ. (далее…)

С каждым годом, а то и месяцем в округе становится меньше людей, перешагнувших 90-летний юбилей. Среди жителей столь почтенного возраста Николай Дмитриевич Бурмистров. Когда услышала эту фамилию, подумала: наверно, с селищенской стороны. Так и оказалось. Правда, корни его с сорокинской земли.

Мальчик Коля рос крепким, смышлёным. Три зимы отходил в школу, что размещалась в частном доме в деревне Апокинь. Когда осенью 41-го к родному Сорокину стали подходить немцы, почти все жители перебрались в землянки. Их семья во главе с матерью уехала к родственникам в Александрово, что неподалёку, в соседнем районе. Отец был мобилизован в ряды Красной армии.

– Страшное то было время. Через нашу деревню летели вражеские снаряды. Есть нечего. Я чуть не умер от голода. Исхудал так, что еле стоял на ногах. Спасла корова, которую каким-то образом сумела купить мать. Отец пришёл с войны больной и в 1947-м умер, – сосредоточенно глядя на стопку газет, будто в них написано на эту тему, рассказывал Николай Дмитриевич.

Как бы трудно ни было, он поставил перед собой цель учиться, учиться. И успешно окончил семилетку. Потом, как почти все подростки, работал в колхозе, на шахте в Селище. По достижении возраста – армия. Служить довелось в Узбекистане. Вряд ли думал, что с этим тёплым, благодатным краем будет связана основная часть его жизни. (далее…)

Наша встреча с Еленой проходила у неё дома, точнее, на крылечке в тени: на улице жара, ни ветерка, а тут прохлада. Отреагировавший на незнакомцев грозным лаем здоровый пёс вскоре успокоился и занял своё место в просторной будке.

Обращаю внимание на ухоженную территорию с обилием зелени. По периметру плодовые деревья, ровные, как струна, борозды картошки, аккуратные грядки с типичным набором овощных культур. И цветы. Для них приспособлена даже вышедшая из строя бытовая утварь. Но богатый цветник под окнами, где тон задают пионы.

– Они всегда распускаются к маминому празднику, – объяснила шустрая девочка в лёгком голубом платьице.

– А какой мамин праздник? – задаю провокационный вопрос.

– Медицинский. Она людей лечит. И нам с братом (на год младше – Н.Р.) уколы делает, когда заболеем.

– Настя пойдёт в этом году в первый класс. Только вот начнётся ли учебный год из-за коронавируса 1 сентября? – высказала сомнение Елена.

Действительно, ситуация в районе остаётся напряжённой. Были случаи заболевания коронавирусной инфекцией и на участке, который обслуживает их Селищенский офис во главе с врачом А.Е. Жукопцовой. Фельдшер Елена Викторовна Рогозина брала на анализы мазки из носо- и ротоглотки с соблюдением необходимых мер предосторожности. Получила президентскую надбавку к зарплате. Очень кстати и выплата за каждого ребёнка в размере 10 тысяч рублей. (далее…)